Последняя Золушка  - Наталья Костина

— Как вы себя чувствуете? — спросила трубка, не размениваясь на такие мелочи, как «доброе утро» или хотя бы «привет».

Ночь выдалась бурной: после уколов или той самой таблетки — никогда не был силен в медицине — меня словно прорвало; я буквально не успевал опорожнять мочевой пузырь, а затем, когда водопад иссяк, упал, обессиленный, и наконец уснул. Сегодня же чувствовал себя тряпкой, хорошенько выжатой, но не расправленной. Так и сказать? Вы меня скрутили, но почему-то забыли как следует встряхнуть? Однако вряд ли она — …а как ее, кстати, зовут? — оценит мой изысканный юмор и неизбитые тряпичные метафоры!

— Э-э-э… простите, я забыл, как вас по имени-отчеству…

— Кира меня зовут. Кира Юрьевна. Когда я могу зайти и измерить вам давление, Лев Вадимович?

— Наверное, это… э-э-э… лишнее. Я хорошо себя чувствую.

— Простите, но если у меня в вашей карточке записано «гипертонический криз», то как вы себя чувствуете, буду решать я! Я теперь за вас отвечаю! — отрубила доктор Кира, не умеющая здороваться.

— Тогда давайте я сам зайду… м-м-м… после обеда? Часика так в три… или еще лучше после ужина… да, после ужина будет удобнее, я так думаю…

— У вас что, носки дырявые? — едко осведомилась она. — Так они меня не интересуют! Я зайду к вам прямо сейчас, через три минуты! Измерю давление, взгляну на вас и уйду! Душ можете не принимать.

Душ я уже принял, а малахольная врачиха ворвалась, как и обещала, ровно через три минуты.

— Давайте руку! Ага… хорошо! Голова кружится?

— Есть… немного, — осторожно согласился я.

Она извлекла врачебный резиновый молоточек.

— Смотрите на кончик… так… теперь так… ага… хорошо!

Шарахнула меня по одному колену, затем по другому, велела встать посреди комнаты в позе зомби — закрыв глаза, я раскачивался, словно небоскреб в ураган, протянув вперед руки и зачем-то выполняя все, что от меня требовали:

— Левой рукой кончик носа! Теперь правой! Язык высуньте!

Я вывалил язык, как призовой пойнтер после охоты, надеясь, что она сочтет это оскорбительным и угомонится.

— Прекрасно! То есть хорошее, конечно, имеется. Положительная динамика налицо! Но… расслабляться пока рано! Вот эти таблеточки будете принимать три раза в день после еды! Вот эти — по две вечером во время еды, а эти — раз в три дня натощак за полчаса до завтрака!

Я сроду не принимал ничего, кроме антипохмельной смеси — аспирина с анальгином, запивая их горячим чаем, даже не задумываясь, считается чай едой или же нет.

— Я не знал, что тут еще и лечат бесплатно…

— Вы контракт на работу подписывали?

— Да…

— Так откройте и посмотрите: бесплатное оказание первой помощи, а в отдельных случаях — лечение в течение семи дней!

— Выходит, мой случай — отдельный?

— Вроде того.

— А вскрытие в пакет услуг случайно не входит?

Она проигнорировала мой юмор висельника и сердито ткнула пальцем в выданные спецпакетом лекарства:

— Как пить, запомнили?

— Э-э-э… в общих чертах — да.

— Там внутри есть инструкции! И в инете можно погуглить, если забыли. Ничего не перепутаете?

— Обязательно перепутаю, — сознался я. — Я всегда путаю слабительное со снотворным!

Она фыркнула. Сегодня врач Кира была просто прекрасна в утреннем полуофициальном наряде: халат, накинутый поверх светло-голубых джинсов в обтяжку и свитерка — салатового, как вчерашняя пижама. У нее что, пристрастие к этому цвету?

— Послушайте, ведь вы взрослый человек…

— Сколько вам лет, Кира Юрьевна?

— Тридцать семь, — после секундной заминки сказала она. — А что?

— Прекрасно выглядите. Наверное, к вам тут каждый второй пациент клеится?

— Они не в моем вкусе, — буркнула она. — А также я — не в их.

— А кто — в их? — неосторожно поинтересовался я, вспомнив «видал, каких бабцов навезли?» — случайно услышанную фразу, которая теперь вдруг всплыла.

— Послушайте, Лев Вадимович, у меня, кроме вас, еще больные имеются!

— Неужели? — удивился я. — Я думал, тут все исключительно здоровые…

— Сюда очень разные приезжают… и больные, и здоровые… работы хватает.

— А вы уже завтракали? — неожиданно сменил тему я.

— Завтракала? Ну, я очень рано встаю, так что да, завтракала!

— Ну, если рано встаете, может, еще раз позавтракаем? Сейчас вроде и наше время подошло…

— Я не ем в общей кают-компании, простите.

— Да? А почему?

— Большей частью потому, что не успеваю. Поэтому мне приносят прямо на пост. У меня там… позади приемной… комната, — она почему-то смутилась, — а в ней микроволновка… и электрочайник…

— Жаль. Я думал составить вам компанию, а заодно вы бы за мной и присмотрели. Чтобы я не перепутал натощак со всем прочим.

— Что вы ведете себя как маленький! — внезапно рассердилась она. — Вы хоть представляете, как опасно то, что вы вчера пережили?! Или вы хотите инсульт схлопотать? Или думаете, что вы бессмертный, как этот ваш… как бишь его… идиот… Макс?! Простите…

— Не стоит извиняться! Вы совершенно правы, Кира Юрьевна! Макс — полный идиот. И мне давно хочется его грохнуть. Вот только об инсульте я как-то не задумывался… а ведь это было бы неожиданно и оригинально! К тому же я не мог и предположить, что вы читали о похождениях Макса. Только за одно это я должен был вас простить!

— Кстати, вы неплохо пишете, читается очень легко!.. — Кажется, ей действительно стало неловко.

— Вы тоже неплохо лечите. Я сегодня почти как новый.

— Я не лечила, а лишь оказала первую помощь. С гипертонией шутки плохи!

— Да нет у меня никакой гипертонии! Ого, как время летит! Кажется, я прозевал завтрак…

— Ничего, постучите — и вам откроют! Там всегда кто-то есть. Они заканчивают завтрак и плавно переходят к обеду. Кухня то есть… Я тоже у вас засиделась. Хотя в последнее время тихо, идти нужно все равно.

— Я сейчас оденусь и провожу вас, хорошо? Поскучаете пару минут?

— Я прекрасно доберусь к себе безо всяких провожаний… Но все равно вам лучше знать, куда нужно будет приходить измерять давление, причем на ночь — обязательно!

Когда я во всеоружии появился из спальни в свежей рубашке, черных джинсах и черном свитере — пожалуй, к черному и коричневому у меня такое же пристрастие, как у моей гостьи к белому и салатовому, — врач Кира тихо похрюкивала, держа в руках распечатанные листки: